Сегодня последний день, когда можно писать про выборы, которые будут 8 сентября, в связи с чем отмечусь на данную тему
8 сентября будут выборы не только в Москве и Ленинграде, но и, например, в совет депутатов в городе Дубне Московской области. Примечательны они тем, что на них вполне может победить КПРФ (на всех выборах в предыдущие годы именно в Дубне КПРФ показывала самый высокий процент в Московской области, иногда значительно опережая «Е..ную Россию»). При этом организация КПРФ там достаточно революционная, активно участвует в жизни города и в акциях протеста по социальным вопросам, начиная ещё со времён борьбы против монетизации льгот в 2005 году, когда там был создан Комитет защиты прав граждан. Пожелаем им успеха.
Но речь сейчас не о выборах в Дубне, я про них упомянул из-за одного эпизода предвыборной кампании в этом городе, который оказался поводом поговорить о вопросах дискуссионного характера. Я потому и пишу это в самый последний момент перед выборами, чтобы своими какими-либо спорными или даже провокационными высказываниями не навредить товарищам.
Оппозиция в Дубне, как и во многих других городах, повелась на модную тему протестов против мусора. Применительно к Дубне это означает, что там протестуют против существования в городе предприятия по переработке медицинских и биологических отходов, мотивируя это тем, что Дубна - слишком маленький по площади город для такого опасного предприятия. С одной стороны, с этим не поспоришь, в соседнем Талдомском районе места больше. Но, с другой стороны, представляю, что начнётся, если начать переводить этот завод в Талдомский район...
Интерес в связи с этим представляет пункт из отчёта одного из действующих депутатов горсовета Дубны о визите на этот самый завод:
«В апреле 2019 г. состоялось выездное заседание Дубненского городского суда по делу об административном нарушении, на котором присутствовал я с коллегами депутатами и общественниками. При осмотре территории картина предстала ужасающая. Помимо контейнеров с медицинскими отходами (использованные шприцы, капельницы, банки с кровью и др.), хранившихся под открытым небом, в ангаре находилось большое количество отработанных ртутьсодержащих ламп, складированных вперемешку с другим мусором, а также различные химические реактивы. При этом ртутьсодержащие лампы относятся к первому классу опасности – чрезвычайно опасным отходам, и права на их утилизацию и хранение предприятие не имело. На участке со следами разравнивания грунта лежали останки животных, ампулы, обгорелые шприцы, битые пробирки, цоколи от ртутных ламп… Овраг, заполненный водой, был завален мешками с гниющими биологическими отходами…»
Приятного аппетита, дорогие читатели!
Надо отметить, что это правильно, когда депутаты лично проинспектировали проблемное предприятие. Это лучше, чем то, что было недавно в подмосковном Загорске, где один известный местный депутат либеральной направленности, активно выступаюший против какой-то свалки в Сахарово, демонстративно отказался туда ехать, когда власти предложили устроить им туда экскурсию.
Интерес в этом описании представляет собой упоминание про два вида отходов. Во-первых, речь идёт о ртутьсодержащих лампах и прочих отходах 1 и 2 класса опасности. Как видим, эти отходы существуют, и их надо где-то перерабатывать, и завод в Дубне это действительно неподходящее место. Казалось бы, не проблема - сейчас реализуется программа по налаживанию утилизации этих отходов на бывших заводах по утилизации химического оружия в 4 регионах, которые как раз для этого лучше всего приспособлены. Но реализация этой программы наткнулась на совершенно немотивированные, но очень синхронно организованные протесты в 3 из этих 4 регионов, с синхронным навешиванием ярлыков типа «заводы смерти» и т.п. (причём протестуют не сами жители этих городов, которые, наоборот, заинтересованы в сохранении своих рабочих мест, а активисты из отдалённых районов). Так вот, процитированный отрывок напоминает, что опасные отходы существуют и с ними надо что-то делать. Если вы считаете, что заводы в Марадыково, Камбарке и Горном являются неподходящими для этого местами, то предложите альтернативный вариант места для их переработки. Только так и никак иначе следует решать эту проблему.
Второй вид отходов, упомянутый в этом отрывке и проблему с которым надо решать, это трупы домашних животных. Потому что, если вы раньше этого не знали, животные, равно как и люди, имеют свойство умирать по достижении определённого возраста. Но когда умирает человек, то с ним понятно что делают - его хоронят на кладбище. А вот хоронить животных, если вы этого не знали, закон запрещает! То есть если у вас умер любимый котик или пёсик и вы его похоронили в каком-нибудь укромном месте, то, если это станет известно, то вас оштрафуют. Что же в таком случае делать с трупами животных? Формально теоретически, вы обязаны их сдавать в какую-то специализированную организацию, которая будет их утилизировать, причём за ваши же деньги!
В городе Кирове некоторое время назад был такой случай: некий гражданин похоронил своего умершего кота на кладбище рядом с могилами своих родных, установив памятник с надписью типа «Кот Барсик, 2003-2017, помним, скорбим». Когда какой-то прохожий сфотографировал этот памятник и вывесил фото в интернет, то поднялся вселенский хай, типа какое кощюнство. Первую скрипку в этом скандале, естественно, играли церковники из РПЦ, типа, животных нельзя хоронить вместе с людьми, т.к. у животных, в отличие от людей, типа нет бессмертной души.
(следует отметить, что когда клеркикалы утверждают, что «люди отличаются от остальных животных наличием бессмертной души», то этим они сильно подставляются: современная биологическая наука позволяет изящно опустить в лужу авторов подобных утверждений при помощи пары остроумных вопросов)
Поэтому для решения проблемы с этой разновидностью опасных отходов следует внести изменение в законодательство, разрешающее хоронить животных как людей. А что такого, и те и другие точно такие же млекопитающие. Да, конечно, церковники будут визжать про «кощюнство», но нехай себе визжат - светского государства у нас пока формально никто не отменял, поэтому их суждениями руководствоваться никто не обязан.
Казалось бы, многочисленные «зелёные» должны полностью поддержать эту идею, хотя бы по той причине, что это снизит нагрузку на заводы по переработке опасных отходов и тем оздоровит экологическую обстановку. Но, боюсь, что не поддержат, как не поддержали и идею о решении проблемы с мусором путём его плазменной утилизации (опытное производство для которой, кстати, как раз лучше всего разместить именно в Дубне по причине наличия необходимого оборудования и близости к источникам дешёвой энергии). Но почему же не поддерживают? А вот это повод поговорить о ещё одной проблеме.
Если помните, ещё летом после очередной акции протеста я писал, что мотивация, которой руководствуются левые и оппозиционные активисты при принятии решения об участии или неучастии в той или иной акции - это предмет отдельного разговора. День перед выборами как раз удачный повод для постановки этого вопроса. И проблема в том что всё левое и не только левое, а и всё оппозиционное движение, чуть менее чем полностью поражено опасной болезнью - грантоедством. В самом деле, как ещё объяснить вот такие случаи, примеров которых каждый из вас может привести множество:
- почему активисты принимают участие в одной акции, но не участвуют в точно такой же акции на ту же тему в соседнем районе или акции в своём же районе по другому не менее актуальному вопросу?
- почему люди вдруг начинают активно протестовать против никому ранее не мешавшей мусорной свалки в своём городе, но при этом никак не реагируют на наглое повышение тарифов ЖКХ или «оптимизацию» медицины (что, несомненно, является более важной проблемой)
- почему акции, например, против какой-нибудь застройки сначала «вдруг» возникают как бы на пустом месте, а через какое-то время «вдруг» так же неожиданно затухают до нуля, хотя проблема никуда не делась?
- почему люди, справедливо протестуя против строительства церкви-гундяевки где-нибудь в Свердловсе или на Торфянке, при этом совершенно безразлично взирают на строительство точно таких же гундяевок в соседних районах?
- почему одни и те же активисты принимают активнейшее участие в той или иной акции протеста, но при этом демонстративно игнорируют точно такую же акцию, если у неё «не те» организаторы?
Лично я вижу только одно объяснение всем перечисленным странностям: освоение грантов от заинтересованных спонсоров. Точнее, гранты получают не все участники протестной акции, а только вожди. А их паства (у которой также могут быть свои стимулы в одних случаях бежать куда надо по свистку вождя, а в других случаях отсиживаться дома) искренне считают, что действуют бескорыстно, на идейных основаниях и по зову сердца.
Надеюсь, что эта моя провокационная публикация внесёт свой скромный вклад в избавление левого движения от этой болезни.
Journal information